Грушевский приводит в своей книге несколько страниц былин на «украинском» языке. Но мы уже знаем, что былины на юге исчезли из народной памяти и сохранились только на севере; здесь с течением времени древние формы языка, на котором былины сложились, не могли не измениться на великорусский лад. Следовательно, текст, приводимый Грушевским, есть не более как перевод, как искусственная реставрация, и притом неудачная, ибо первоначальный язык былин -- древний общерусский язык -- был отличен и от великорусского, и от малорусского наречий.
Упоминание о былинах побуждает нас сделать отступление. Украинская партия утверждает, что юг был оторван от севера, а не жил с ним общей жизнью. Но голос былин, родившихся на киевском юге, свидетельствует об обратном.
Пирует в гридне своей в стольном граде Киеве князь Владимир Красное Солнышко: угощает свою дружину и богатырей, «стоятелей и сберегателей святорусской земли». Кто эти богатыри? Южные ли только они уроженцы или съехались со всех краев Руси? Сидит за столом Ставёр из Новгорода, Дюк Степаныч из Галиции, Добрыня Никитич, сын богатого рязанского гостя, боярин Пермята из Перми, Алеша Попович, сын ростовского протопопа, и Чурила Пленкович, щеголь и богач из-под Киева. Со всеми ласков князь, всех потчует медом, для всех у него доброе слово. Но кого встречает он с особым почетом, ведет за руку и сажает в красный угол? Илью Муромца, скромного крестьянина, богатыря из-под Мурома, чуть ли не из-под самой столь ненавистной украинофильцам Москвы. Воплощение лучших черт русского народа, кроткий, великодушный, благочестивый богатырь, не жадный ни до денег, ни до власти, милующий даже врага, Илья -- спокойная, тихая, нехвастливая, непобедимая сила -- излюбленный герой народного эпоса и излюбленный гость ласкового князя Владимира.
Нужды нет, что часть этих богатырей вымышлена, что Пермь в то время была ещё
О единстве домонгольской Руси свидетельствует голос народа в былинах. Любовью к родной земле и ясным сознанием её единства проникнуты и Несторова «Повесть временных лет, откуда есть пошла русская земля», и Мономахово «Поучение». Основная мысль «Слова о полку Игореве» опять-таки есть мысль о единстве русской земли, а «Патерики» ставят себе главной целью показать, что и русская земля не скудна святыми и Божьими угодниками. Около 1110 года ходил богомольцем в Палестину «Русьскыя земли игуменъ Данiилъ». Пришел он к королю Балдуину и поклонился ему. Подозвал его к себе «с любовью князь Балдвинъ» и спросил его: «Что хощеши, игумене рускый?» И попросил Даниил позволения поставить у Гроба Господня «кандило за русскую землю». Согласился король, и в Великую субботу поставил Даниил кандило. И засветилось кандило за русскую землю.
далеко от русского рубежа, что Ставёр -- современник Владимира Мономаха, а не его прадеда. Важно то, что в народном представлении киевские богатыри -- общерусские, что жизнь их (особенно Ильи Муромца) посвящена идее служения русской земле. Нигде в былинах вы не найдете выражения неприязни к северным областям. Народ этого чувства не знает и «честь» лелеять его предоставил современным нам «украинцам». Только одной части русской земли не посчастливилось: почему-то бедная Галиция названа как-то в былине «Галичью поганой». Вероятно, это позднейший эпитет, вызванный проникновением в Галицию католичества и западной культуры (первоначальное значение слова «поганый» -- «языческий», потом вообще «иноверный»; бранный смысл слово приобрело в позднейшие века). Но во всяком случае он не на руку «украинофилам», уверяющим, что Галиция -- Пьемонт украинского движения. Украинский Пьемонт ищите в канцеляриях Берлина и Вены, но отнюдь не в милой Галиции, сберегшей сознание своей русской народности в течение пятивекового польского и австрийского господства и ныне, в лице лучших своих сынов, с презрением отметающей заманчивые, но нечистоплотные украинофильские происки.
Современное положение вопроса.
Нам, естественно, поставят вопрос: если в прошлом нет никаких данных для украинского сепаратизма, то, как объяснить теперешнее его появление и каким представляется будущее Малороссии с точки зрения поклонников единой России?
Австро-германское происхождение легенды о существовании особого украинского народа не подлежит сомнению. Расчленить Россию, обессилить её и поработить себе экономически -- такова одна из целей задуманной Германией войны. План создания Украины подготовлялся в Вене и Берлине давно; методы возбуждения искусственного сепаратизма были разработаны в Галиции задолго до войны.
С 1772 до 1848 года австрийское правительство официально признавало народное единство галичан с остальным русским народом; их называли Russen. Но в 1848 году губернатор Галиции граф Стадион обратил внимание Вены на опасность такого названия, и вместо Russen впервые для обозначения русского населения Прикарпатья ввели имя Ruthenen. Нашлись люди, которые постарались на основе провинциализмов простонародного говора развить новый книжный язык, отличный от русского литературного языка. Русская книга стала подвергаться преследованию; стало возводиться гонение на сторонников народного единства всех русских; инсценировались политические процессы государственной измены (в 1882 г. -- против писателя Наумовича (Добрянского); процесс этот известен более под именем процесса против Ольги Грабарь и товарищей). Под правительственной опекой образовалась украинская партия; в 1890 году она вошла в соглашение с галицийскими поляками. Украинофилы начинают называть население «украинско-русским», а с 1907 года называют свой партийный клуб просто «украинским». Партия отличается дикой нетерпимостью ко всем, считающим себя русскими, то есть, в сущности, ко всему населению; она то и дело возводит на своих противников обвинение в государственной измене. Австро-венгерский престолонаследник эрцгерцог Франц Фердинанд оказывает партии всевозможное покровительство: зарождается мысль о самостийной Украине с престолом Габсбургов в Киеве. В 1912 году правительство впервые называет русское население «украинцами»(в акте императора Франца Иосифа(XVII) о будущем открытии «украинского университета»). Гнет на все русское растет: обучение русскому литературному языку или чтение заграничной русской газеты считается изменой; просветительные, сельскохозяйственные и иные общества закрываются; процессы о мнимой государственной измене учащаются (процессы против братьев Геровских и против священника Кабаловича и 93 крестьян в 1913 г. и процесс против Бендасюка и трех товарищей в 1914 г.); в 1913 году закрывается около двенадцати учебных заведений русской фракции. Тут пришла война, и украинофильско-австрийская деятельность развернулась во всей красе: несколько десятков тысяч невинных жертв было перевешано и замучено без суда (например, при переводе арестованных их гнали пред собой, как скот, причем конвойные иногда зарубали людей шашками; так было зарублено 50 человек в Перемышле в 1914 г. Были случаи, что местное мадьярское и польское население избивало арестованных камнями, палками, штыками (например, в Мезеляборче).
Таковы методы. С открытием войны Германия могла начать свою давно подготовленную работу в том же направлении. Её поле деятельности было шире: предстояло оторвать весь юг России (с донецким углем и даже с бакинской нефтью). Явилась мысль посадить нам в Киеве не Габсбурга, а Гогенцоллерна. Прежде всего, надо было переменить имя малороссам. Нужды нет, что сам Богдан Хмельницкий называл население своей Украины «народом руським», -- стали уверять, что оно не русское. Надо было порвать лингвистическую связь малоросса и великоросса, ибо, оторвав культурный класс юга России от русского литературного и научного языка, легче будет навязать стране свою германскую культуру, -- стали поддерживать искусственную «украинскую мову». Действовали по-немецки -- систематично и не теряя времени. С первого года войны пленные малороссы были выделены в отдельные лагеря и там подвергались «украинизированию»; для наиболее восприимчивых было устроено в Кенигсберге нечто вроде «академии украинизации». Сотня тысяч распропагандированных пленных, вернувшись в 1918 году в Малороссию, стала главным орудием распространения украинской идеи в крестьянской среде. Надо было положить начало украинской армии -- и с первых же дней революции появилось требование выделить солдат-малороссов в особые части. Это была мера тем более прекрасная, что вносила расстройство в русскую армию, которая была подготовлена начать через два месяца грандиозное наступление по всему фронту от Балтийского моря до Черного. Мера эта, как и гениальный по простоте «приказ №1», внесший в войско смертоносный для него яд равенства, родилась, конечно, не в петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, а в германском генеральном штабе.
Дальнейшие события у всех в памяти. Германцы проявили необыкновенную готовность вести мирные переговоры с кучкой каких-то украинских самозванцев. Последние заключили трижды предательский мир: предательский по отношению к союзникам, ко всей России и к самой Украине: связанная по рукам и ногам, она была отдана во власть Германии, приобретя лишь мишурное право именоваться самостоятельным государством. Германцы способствовали возведению в гетманы Скоропадского (XVIII); он держался их штыками; они распоряжались в стране как у себя дома. Они же потом обеспечили первый успех Петлюры.
Надо обладать исключительной развязностью украинофилов, чтобы заявлять, будто Германия им не сочувствует. Они много правдивее в сочиняемых ими мнимо народных песнях, например в той, которая говорит:
Буде Вiльна Україна у свободі жити,
Буде каждий українец Габсбургам служити.
Или в другой, которая взывает:
Да поможи, пане Боже и Пречиста Мати,
императору Вильгельму, «нiмецкому славному Цiсарю»,
Як наискорше з Галичины прочь москаля гнати.
Откровеннее всех, однако, сами немцы. «Русский вопрос, -- заявил в учредительном собрании министр Эрцбергер, -- является не чем иным, как частью большого спора, который немцы ведут с англичанами в целях господства над миром. Нам нужны Литва и Украина, которые должны быть аванпостами Германии. Польша должна быть ослаблена. Если и Польша будет в наших руках, то мы закроем все пути в Россию, и она будет принадлежать нам. Для кого не ясно, что только на этом пути лежит будущность Германии».
Итак, «будущность Германии» -- вот где разгадка украинского сепаратизма (или «Стратегические интересы США» - что в общем-то то же само е- прим. ред.).
Победа союзников устранила открытую работу Германии на Украине. Но германским планам посчастливилось в Европе. Украинские бюро, начавшие работу в нейтральных странах ещё в 1915 году (следовательно, на германские деньги), продолжают свою пропаганду. Европейское общественное мнение либо верит ей, либо делает вид, что верит. Как бы то ни было, когда в Совете четырех или десяти г-да Ллойд Джордж или Клемансо упоминают об «украинском народе», они уже тем самым следуют германской указке, ибо, не будь германской пропаганды, эти господа не знали бы о существовании самого слова «украинский».
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21
