В этот период на политическую арену вышло так называемое «молодое офицерство». Офицерские кадры младшего и среднего звена, быстро растущих армии и флота к этому времени существенно отличались по социальному составу от генералитета. Они укомплектовывались в основном выходцами из семей мелких и средних предпринимателей, торговцев, помещиков и зажиточных крестьян - слоев, терпевших трудности кризисной обстановки, в отличие от генералитета, связанного с аристократией, бюрократией и крупным монополистическим капиталом. «Молодое офицерство» выступало за решительные экспансионистские действия, активизацию внешней политики в Китае. Все это, как и неспособность подавить революционное движение и справиться с последствиями экономического кризиса, а также увольнение несколько тысяч офицеров и снижение жалованья оставшимся на службе в связи с модернизацией армии, ставилось в вину партийным правительствам. Союз «молодого офицерства» и новых концернов составил основу японской разновидности фашизма. Широкую социальную основу фашизации представляли мелкобуржуазные слои - выходцы из городской мелкой и средней буржуазии. Низшими ячейками фашистского движения являлись такие всевозможные националистические организации, гангстерско-террористичес-кие общества, в том числе в армии. Программа и лозунги «молодого офицерства» облекались во фразеологию, которая изображала военных защитниками императора от засилья финансовой олигархии. Наиболее реакционные круги правящего лагеря Японии, не боясь антикапиталистических лозунгов, использовали в своих целях выступления «молодого офицерства», которое, подобно немецким национал-социалистам, выдвигало программу борьбы с финансовой плутократией. Подчеркивая свою преданность императору, «молодые офицеры» требовали ограничения активности основной четверки «старых концернов», выступали против парламента, буржуазно-помещичьих партий, устраивали заговоры, организовывали террористические акты. Антикапиталистические лозунги сочетались с шовинистическими идеями «ниппотизма», культом императора, претензиями на мирное господство.

Борьба внутри правящих слоев не исключала связей между различными их группировками. Так, Общество государственных основ объединяло и представителей военных, и членов правления Мицуи, Ясуда и других концернов. Ряд генералов, занимавших высшие армейские и флотские посты, был связан со «старыми» концернами. В целом вся финансовая олигархия - «старая» и «новая» - была опорой фашизации активной политики. Приветствовали установление фашистского курса и другие реакционные элементы, входившие в правящую верхушку Японии, помещики и бюрократы. Но именно «новые» концерны, в финансовом отношении более слабые, чем старая финансовая олигархия, были более заинтересованы в скорейшей фашизации страны. Они рассчитывали, что в этом случае на широкие государственные дотации, использование государственного аппарата в целях собственного обогащения и укрепление политических позиций. Позиции «новых» концернов были поддержаны «молодым офицерством», которое, активно пробиваясь к власти, также рассматривало фашизацию как путь осуществление своих целей [4].

Совместно с представителями новых концернов «молодое офицерство решило избавить Японию от партократов путем их физического устранения. Одной из жертв стал премьер-министр Ханагути, затем президент Сэйюкай и глава кабинета Инауи. Наращивая свое влияние в армии, они требовали усиления власти императора, ликвидации парламента и партий, ухода партийного правительства, захвата Маньчжурии. В 1931 году представители «молодого офицерства», входившие в состав дислоцированной в Китае Квантунской армии, спровоцировали в Манчжурии инцидент с взрывом поезда. Хотя провокация не удалась, поезд благополучно миновал опасное место, Квантунская армия начала захват Северо-Восточного Китая. В короткий срок Манчжурия была захвачена, и там было создано независимое государство Манчжоу-го во главе с императором Пу И, ставшее фактически колонией Японии. Японцы заняли также Внутреннюю Монголию, намериваясь под видом автономии отделить от Китая всю его северо-восточную часть, включая Пекин. К этому же времени начались антисоветские провокации на КВЖД.