Мы не можем принять циклическую версию предопределения как высший закон человеческой истории; цивилизации, которых уже нет, не являются “жертвами судьбы”, а посему живая цивилизация, как, например, западная не может быть априори приговорённой к повторению пути цивилизаций, уже потерпевших крушение. Божественная искра творческой силы заложена внутри нас, и если ниспослана нам благодать возжечь из неё пламя, то звёзды не могут повлиять на стремление человека к своей цели.
По мере укрепления власти над окружением начинается процесс надлома и распада, а не роста. Проявляется это в эскалации внутренних войн. Череда войн ведёт к надлому, который, усиливаясь, переходит в распад. Война может стимулировать развитие техники, а значит, способствует углублению наших знаний о законах материального мира. Поскольку уровень человеческого процветания обычно оценивают по масштабам власти и богатства, часто случается так, что уже познанные главы истории трагического общественного упадка в обыденном народном сознании воспринимаются как периоды изумительного взлёта и процветания. Однако рано или поздно заблуждения проходят. Прозрение наступает, когда общество, неизлечимо больное, начинает войну против самого себя. Эта война поглощает ресурсы, истощает жизненные силы. Общество начинает пожирать самого себя. В движении распада такты - это всего лишь повторяющиеся представления одной и той же пьесы. Вызов, на который даётся успешный ответ, порождает новый вызов, на который вновь следует успешный ответ и так до надлома - формула прогрессирующего роста. Формулой же для прогрессирующего распада будет следующее заключение: “Вызов, на который даётся безуспешный ответ, порождает другую попытку, столь же безуспешную, и т. д. , вплоть до полного уничтожения”. В истории падения любой цивилизации можно уловить ритм распада, имеющий, по меньшей мере, полтора такта. За спадом, который начинается в момент надлома, следует оживление, что совпадает с моментом основания универсального государства. Однако и этот процесс завершается в свою очередь надломом, знаменующим начало нового спада, за которым уже не наступит оживления, но последует окончательный распад.
Универсальное государство возникает после, а не до надлома цивилизации. Универсальные государства - продукт доминирующих меньшинств, то есть тех социальных групп, которые когда-то обладали творческой силой, но затем утратили её. Универсальные государства - симптомы социального распада, однако, это одновременно попытка взять его под контроль, предотвратив падение в пропасть. Наблюдатель, который может оценить ситуацию со стороны, ясно видит, что универсальные государства находятся в состоянии агонии. Сами жители универсального государства неизбежно воспринимают свою страну не как пещеру в мрачной пустыне, а как землю обетованную, как цель исторического прогресса. Очень многие становятся жертвами этой странной галлюцинации. А. Д. Тойнби. Постижение истории. —М. :1991. С. 20, 38, 4--41, 80-81, 83, 86, 87-89, 94-95, 100, 104, 108, 113, 114-140, 181-182, 214, 217, 218, 220-222, 228-234, 250, 260-261, 295, 298, 300, 335, 475-500. А. Тойнби. Цивилизации перед судом истории. 1948 г.
Существуют различные цивилизации, которые соприкасаются и сталкиваются, и из этих столкновений рождаются общества иного вида: высшие религии. И это не предел поля исторического исследования, ибо ни одна из высших религий не может быть познана в границах лишь нашего мира. Земная история высших религий есть лишь один из аспектов жизни Царствия Небесного, в котором наш мир является лишь малой провинцией.
Если мы проведём эмпирический сравнительный анализ путей, которыми погибшие цивилизации проходили от стадии надлома до стадии распада, мы найдём определённую степень единообразия.
Нормальная модель социальной дезинтеграции представляет собой раскол разрушающегося общества на непокорный бунтарский субстрат и всё менее и менее влиятельное правящее меньшинство. Процесс разрушения не проходит ровно: от мятежа к объединению и снова к мятежу. В период предпоследнего объединения правящему меньшинству удаётся приостановить на время фатальное саморазрушение общества при помощи создания универсального государства. В рамках универсального государства под властью правящего меньшинства пролетариат создаёт вселенскую Церковь. И после очередного, последнего мятежа, во время которого дезинтеграция окончательно завершается, эта Церковь способна сохраниться и стать той куколкой, из которой, спустя время, возникает новая цивилизация.
Эти явления хорошо знакомы по примерам из греко-римской истории, таким как “Римский Мир” и “Христианская Церковь”. Установление Августом Римского Мира вернуло, как казалось тогда, греко-римский мир на прочную основу. Но объединение, достигнутое Августом, оказалось не более, чем передышкой. Империя в 3-м веке христианской веры потерпела крах, а в 5 и 6-м веках - разрушилась до основания. Истинный выигрыш от этого временного мира получила лишь Христианская Церковь. Вначале стимулом для её укрепления послужило преследование со стороны Империи. Поняв, что ей не удалось сокрушить Церковь, Империя решила сделать её своим партнёром. А когда даже такая поддержка не смогла спасти Империю от крушения, Церковь прибрала к рукам всё наследие.
Современная западная наука утверждает, что человеческий род существует на этой планете по меньшей мере 600 тыс. , а возможно и миллион лет. На этой временной шкале последние 5-6 тысяч лет, увидевших рождение цивилизаций, и 3-4 тысячи лет с зарождения новых религий - периоды настолько короткие, что их практически невозможно отложить на графике общей истории планеты. На этой истинной шкале времени события “древней истории” - фактические современники нашего общества, сколь бы далёкими они не показались сквозь линзу микроскопического индивидуального, субъективного человеческого взора.
История человечества действительно повторялась. Должны ли мы заключить, что детерминисты правы, и то, что выглядит как свобода воли, есть лишь иллюзия? Правильный выход как раз противоположен этому. Эта тенденция к повторению есть выражение известного механизма творческой способности. Результаты процесса творения имеют тенденцию появляться группами. Этот процесс творения вряд ли мог далеко зайти, если бы каждый новый вид созданий не был представлен множеством яиц, раскиданных по множеству корзинок. Ну как по-иному мог бы создатель, земной-ли, божественный-ли, обеспечить себя достаточным количеством строительного материала для смелых и плодотворных экспериментов и эффективными средствами для исправления неизбежных ошибок и неудач? Если история повторяется, то лишь в соответствии с общим ритмом Вселенной; но значение этой модели повторений заключается в том, какой масштаб она определяет для движения вперёд процесса творения. В этом свете повторяющийся элемент в истории проявляется как инструмент творческой свободы и не означает, что Бог или человек является рабом судьбы.
Обзор исторического пейзажа .... показывает, что к настоящему моменту история повторялась около двадцати раз, воспроизводя общества такого вида, к которым принадлежит наш Западный мир. Мы находим указания на повторяющуюся схему прогресса их надлома, упадка и распада. Не должна ли именно эта глава истории неизбежно повториться и в нашем случае (то есть для Запада). Ответом должно быть категорическое “нет”... .. Неудача первых экспериментов не обрекает последующие опыты на очередной неизбежный провал.... Мы люди, наделены свободой выбора. Что делать, чтобы спастись? В политике - установить конституционную кооперативную систему мирового правительства. В области экономики - найти работающие компромиссы .... между свободным предпринимательством и социализмом. В области духовной - вернуть светские суперструктуры на религиозное основание. У нас, в Западном мире, предпринимаются усилия, чтобы найти пути к достижению всех целей.
А. Тойнби. Цивилизации перед судом истории. -М. :—СПб. ,1995. С20-41. Ф. Фукуяма. Конец истории?
В ХХ веке мир был охвачен пароксизмом идеологического насилия, когда либерализму пришлось бороться с остатками абсолютизма, затем с большевизмом и фашизмом и, наконец, с новейшим марксизмом, грозившим втянуть нас апокалипсис ядерной войны. Этот век возвращается не к своему началу .... , не к конвергенции капитализма и социализма, не к концу идеологии, а к неоспоримой победе экономического и политического либерализма.
Триумф Запада, западной и идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив. То, чему мы свидетели - не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. Либерализм победил пока только в сфере сознания, идей; в реальном материальном мире до победы ещё далеко.... Ведь человеческая история с её конфликтами зиждется на существовании “противоречий”. В общечеловеческом же государстве разрешены все противоречия и утолены все потребности. Нет борьбы, нет серьёзных конфликтов, поэтому нет нужды в генералах и государственных деятелях, а что остаётся - так это главным образом экономическая деятельность. Я считаю, что и экономика и политика предполагают автономное предшествующее им состояние сознания, благодаря которому они только и возможны. Состояние сознания, благоприятствующее либерализму, в конце истории стабилизируется, если оно обеспечено изобилием.... Общечеловеческое государство - это демократия в политической сфере с видео и стерео в свободной продаже - в сфере экономики. Действительно ли мы подошли к концу истории? Другими словами, существуют ли ещё какие-то фундаментальные противоречия, разрешить которые современный либерализм бессилен, но которые разрешались бы в рамках некоего альтернативного политико-экономического устройства?
В уходящем столетии либерализму были брошены два главных вызова - фашизм и коммунизм. Согласно первому, политическая слабость Запада, его материализм, моральное разложение, утеря единства - суть фундаментальные противоречия либерального общества; разрешить их могли бы, с его точки зрения, только сильное государство и “новый человек”, опирающийся на идею национальной исключительности. Как жизнеспособная идеология фашизм был сокрушён второй мировой войной.
Гораздо более серьёзным был идеологический вызов, брошенный либерализму второй великой альтернативой - коммунизмом. Маркс утверждал, что либеральному обществу присуще фундаментально неразрешимое противоречие - между трудом и капиталом. Разумеется, классовый вопрос успешно решён Западом. Как отмечал Кожев (русский философ-эмигрант) современный американский эгалитаризм и представляет то бесклассовое общество, которое предвидел Маркс. Корни экономического неравенства - не в правовой и социальной структурах нашего общества, которое остаётся фундаментально эгалитарным, умеренно перераспределительным; дело скорее в культурных и социальных характеристиках составляющих его групп, доставшихся по наследству от прошлого. Негритянская проблема в США - продукт не либерализма, но рабства, сохранившегося ещё долго после того, как оно было формально отменено.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43
