Лимбическая система находится выше ствола головного мозга, но ниже коры. В нее входят: некоторые ядра передней области таламуса, гипоталамус, миндалина (средний мозг), гиппокамп и др.
Нервные сигналы из всех органов чувств, а также исходящие от коры, проходят через одну или несколько лимбических структур.
У низших животных значительного развития достигает только ствол мозга. Лимбическая система развивается только у высших - у млекопитающих. Рептилии и амфибии ею не обладают. Эмоциональное поведение у них выражено слабо. “Ваша домашняя черепаха никогда не покажет вам, что она рада вас видеть, когда вы возвращаетесь с работы, как это делает собака или кошка”.
Человек - наиболее эмоциональное из всех живых существ, он обладает в высшей степени дифференцированными средствами внешнего выражения эмоций и широким разнообразием внутренних переживаний.
Наша эмоциональная жизнь так многообразна потому, что лимбическая система у нас связана с корой больших полушарий и лобные области ассоциативной коры развиты в высшей степени. Благодаря этому человек обладает большой способностью к запоминанию и абстракции. Вот почему мы можем испытывать сильный гнев при одной только мысли о несправедливости или стыдиться того, что наше поведение не соответствует некоторым культурным стандартам.
С развитием лимбической системы связан еще один важный эволюционный фактор. Млекопитающие и птицы - единственные (за редким исключением) животные, уделяющие много времени и внимания заботе о потомстве. Соответствующие формы поведения, в которых проявляется то, что мы называем привязанностью, необходимы для выживания относительно беспомощных детенышей. Такого рода поведение и те чувства, которые мы с ним связываем, становятся возможными в результате развития лимбической системы.
Как показал Чарлз Дарвин (“Выражение эмоций у человека и животных”, 1872), некоторые из эмоциональных выражений, свойственных лицу человека, очень сходны с теми, которые были свойственны нашим животным предкам. Дарвин рассматривал эти способы выражения эмоций как сохранившиеся остатки действий, связанных с нападением и защитой. Нико Тинберген называл их “интенциональными движениями” - фрагментами подготовки животных к действию.
По мере развития социальности у животных эти выразительные движения, которые ранее были предвозвестниками действительного поведения, приобретали самостоятельную роль. Они-то и сделали возможным создание системы социальной коммуникации. Животное могло теперь информировать других членов сообщества о своем внутреннем состоянии или о каких-то внешних событиях. Эти полезные способности позволяли общественным видам все больше усложнять организацию группы.
Важную роль в организации группы играют отношения доминирования-подчинения, которые сопровождаются постоянным проявлением агрессивности. В стычках выясняются отношения доминирования-подчинения, что отражается в турнирной таблице. Время от времени стычки возникают для проверки, кто сильнее и приводят к изменению структуры группы, положения особей в ней. Иерархия позволяет избежать борьбы всех со всеми. Каждый знает свое место. Иерархия обеспечивает возможность совместных действий.
Достижения этологии в понимании природы агрессивности нужно знать всем. И дело не только в том, что человек весьма агрессивное существо, а в том, что агрессивность подчиняется своим законам, не зная которых, можно наломать много дров. Эти законы влияют не только на поведение каждого человека, включая политиков и военных, но и на поведение общества и государства.
Бытовое понятие агрессии - нападение, причем, несправедливое, неоправданное. В этологии агрессивность означает злость, злобу, ненависть. И термин этот никак не окрашен (морально, по К.Лоренцу).
Животное ведет себя по отношению к животному другого вида агрессивно потому, что оно его чем-то раздражает: либо угрожает ему самому, его территории, гнезду, детенышам, либо выглядит незнакомо или подозрительно.
Внутривидовая агрессия проявляется в том, что особи одного вида неизбежно вступают в конфликт из-за пищи, удобного места, из-за самки и пр. Появление или приближение другой особи с неясными намерениями вызывает настороженность. Затем следует либо бегство, либо нападение. Вступая в конфликт, оба испытывают страх, и вместе с ним - приступ агрессивности.
Агрессия всегда сопровождается приступом страха, а страх может перерасти в агрессию.
Агрессия накапливается при отсутствии внешних раздражителей, а порог запуска агрессивного поведения понижается, и агрессия может вырваться наружу без всякого повода (опыты К.Лоренца с цихлидами).
Известны вспышки агрессии внутри маленьких замкнутых групп людей. В обычной жизни наша агрессивность разряжается через массу незначительных конфликтов. Мы можем научиться кое-как управлять своей агрессивностью, но полностью устранить ее не можем.
Важно помнить, что ограждая агрессивную личность от раздражителей, мы не снижаем ее агрессивность, а только накапливаем. Она все равно прорвется, причем сразу большой дозой. Неутешительно, зато правда.
Накопленная агрессивность может быть переадресована на какой-нибудь замещающий объект. Многие птицы клюют землю или листья, копытные бодают кусты. Мы ударяем кулаком по столу, что-нибудь разрываем на части, бьем посуду.
Часто агрессия переадресуется на объекты, которые не могут дать сдачи: разгневанный хозяин может пнуть свою собаку, получивший на работе нагоняй муж - обругать свою жену, ребенок - ударить котенка.
Переадресование агрессии на более слабого и ничем не провинившегося играет важную роль в поддержании иерархии.
В своей изначальной форме агрессия предполагает нападение, причинение ущерба и даже убийство объекта.
В эволюции животных наблюдается переход от немедленного нападения к демонстрации, замена физического противоборства психическим противостоянием. Это спасительно для хорошо вооруженных видов.
К.Лоренц утверждал, что хорошо оформленное агрессивное поведение -одно из самых замечательных созданий естественного отбора. Обругать друг друга, пригрозить - выгоднее, чем драться, особенно, если оба вооружены.
Оформление агрессии: поза угрозы, оскал пасти и демонстрация зубов (не потому ли мы так внимательно смотрим в рот при общении с незнакомым человеком?), мимика и украшения, яркая раскраска кожи лица у некоторых обезьян и у вождей разных племен, шипение и крик (Ура!), перебранка (язык - страшнее пистолета).
Этологи открыли у животных большой набор инстинктивных запретов, необходимых и полезных в общении. К.Лоренц более 50 лет назад решился написать фразу “мораль в мире животных”.
Кодекс морали у животных:
1) Не убей своего.
2) Не нападай без предупреждения, стремись уладить конфликт без драки.
3) Не применяй смертельного оружия. (Береги уши и глаза противника).
4) Не бей того, кто принял позу покорности (Не бей лежачего. Повинную голову меч не сечет.)
Как проигравшему остановить распаленного победителя? Волк, лев, олень - вдруг подставляют самые уязвимые места, удобные для нанесения смертельного удара. Но победитель не может его нанести и нарушить запрет (поза и призыв у мальчишек “На, бей!”, “если тебя ударили по одной щеке, подставь вторую” ... чтобы не ударили еще). Тьма комментаторов не могли понять это место в Библии.
Еще: победа с тем, кто прав. Выигрывает тот, кто защищает свою территорию, свой дом, свою самку, своих детенышей. Агрессивность более сильного нападающего сдерживается запретом (не пожелай ни дома ближнего, ни жены его).
Как говорят юристы: неприкосновенность жилища, личной собственности и жизни.
Забавно наблюдать, как ссорятся две птицы на границе своих участков: по очереди проигрывает тот, кто залетит на участок другого.
Многие морально-этические нормы поведения человека, называемые общечеловеческой моралью, имеют свои аналогии во врожденных запретах у разных видов животных. Можно полагать, что в некоторых случаях это совпадение. Но, по крайней мере, часть из них восходит к врожденным запретам, руководившим поведением наших предков.
Этология дает нам знания, которые нужны многим: учителю и врачу, психологу и социологу; без них трудно воспитателю, офицеру, тюремщику, судье, администратору. Очень хотелось бы, чтобы для пользы всего человечества ими обладали политики. Но самое главное - они нужны каждому из нас, ведь у всех есть или будут дети, младшие братья, внуки. Природа наделила их самым долгим среди живых существ детством, чтобы они могли, овладевая своими инстинктами и учась, пройти за полтора десятка лет огромный путь. Они способны пройти его сами, ошибаясь и страдая. Но путь их будет прямее, а результат выше, если мы будем любить и понимать наших детей такими, какими их создала природа, а не такими, какими их рисует наше воображение (Виктор Дольник, 1994, стр. 73).
Стратегия поведения организмов определяется стремлением выжить. Под этим стремлением понимается комплекс поведенческих реакций, направленных на улучшение условий среды обитания, добычу пищи, продолжение рода, избегание угрожающих ситуаций, соблюдение некоторых гигиенических навыков и многое другое (М.Мыслободский,”Удовольствие - инструмент эволюции”, Наука и жизнь).
Все они, а среди них есть множество занятий не то что сложных, а просто обременительных, по разным причинам могли бы остаться невыполненными, если бы не подкреплялись ощущением приятного. Поразительный дар эволюции состоит в том, что мозг фиксирует в качестве награды все то, что было выполнено организмом в качестве полезного.
Следовательно, удовольствие - один из инструментов эволюции, элемент механизма выживания. Поэтому утрата ощущения приятного, отказ от удовольствий, доставляемых жизнью, бывают равносильным отказу от самой жизни, как это бывает при некоторых психических заболеваниях, когда наступает потеря того, что известный японский писатель Рюноскэ Агутагава, покончивший с собой, в предсмертном письме назвал “инстинктом жизни, животной жаждой”.
Стремление человека познать самого себя невозможно без анализа структуры наслаждений. Эта задача сейчас становится едва ли не диагностической, продиктованной практическими потребностями врачевания. Впрочем за 20 столетий до Рождества Христова призывы знаменитой “Песни арфиста” - “Умножай еще больше свои наслаждения, не давай своему сердцу огорчаться...” - имели выраженный профилактический подтекст.
Но так же, как и прежде, одной из серьезнейших загадок сфинкса эмоций и сегодня остается: “Что есть наслаждение?”
В европейской философии этот вопрос был поставлен, видимо, не ранее IV столетия до н.э., но науке о гедонизме (от греческого hedone - удовольствие) не повезло с самого начала, так как удовольствие рассматривалось чаще всего как антипод боли. Гедония считалась следствием отсутствия страданий.
От Аристиппа до естествоиспытателей XIX века о наслаждениях сказано немало. Но только современная нейрофизиология получила возможность искать экспериментальное решение природы наслаждений. Оказалось, что вводя в мозг электроды и раздражая различные центры, можно управлять поведением животного в довольно широком диапазоне, превращая, например, ласкового, ленивого кота в агрессивного зверя, а сытое животное побуждать искать пищу. Это значило, что мозг располагает центрами, управляющими эмоциональными реакциями.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40
