В этой связи представляются недостоверными сведения Костромской писцовой книги Луговой стороны 1629-1631 гг. (“деформированного варианта”), сообщающей о 285 четв. господской пашни здесь, обрабатываемой, к тому же, детенышами 10. О существовании железоделательных промыслов в селах Андомского и Шачебальского станов и у крестьян, и у монастыря ни в одном из официальных описаний 1590-1610-1620- х гг. не говорится. На самом деле корпорация конце ХVI в. разворачивала на Луговой стороне Костромского уезда не земледельческое, а железоделательное производство, которым занимались и ее крестьяне, и не имела здесь такой группы населения, как детеныши. Объяснить же подобные расхождения между источниками можно, вероятно, тем, что писцы заведомо искаженные сведения о господской пашне и категориях населения могли получать от представителей монастырских властей на местах. В условиях обеления троицкой запашки (по указным грамотам 1616, 1617 и 1619 гг.) последним было выгодно представить больший ее объем, чем тот являлся на самом деле. Указы о “живущей четверти”, требовавшие более подробной фиксации крестьянских дворов, также могли быть обойдены, если монастырю удавалось часть крестьянского населения представить не как полноценных тяглецов, а выдать его за необлагаемых монастырских работников на пашне - детенышей.

В Ростовском уезде Сергиев монастырь имел два крупных барщинных центра. Один располагался к юго-западу от города, в Саввине стане, в селах Дебалы и Новое, другой - к северо-востоку от него, в Лутском стане, в селах Ивашково и Берлюково. От 1594 к 1617г. произошло значительное сокращение размеров полевой барщины по уезду. Теперь они составили 46 % от уровня 1594 г., что можно объяснить падением на 41 % крестьянского населения в ростовских вотчинах монастыря. Наибольшее сокращение барщины произошло в тех селах, которые в предшествующем столетии были особенно плотно населены и где в конце ХVI в. она была особенно значительна - в с.Новом на 33 % к уровню 1594 г., в с.Дебалы - на 23 %. В качестве некоторой компенсации корпорация отвела под домен “пусторную пашню” в с.Поникарове - 20 четв. в 1 поле, тем более что здесь относительно благоприятной оказалась ситуация с населением (8). В способе обработки господского клина в селах Новое и Дебалы в 1617 г. сохранялась пашня “згоном”, в отличие от костромского с. Федоровского, хотя объем такой обработки уменьшился на 60 %. Повытная норма полевой барщины в селах Саввина стана была уменьшена вдвое (с 3 дес. до 1,5 дес.) и с учетом упавшей численности дворов подворные и подушные ее ставки для крестьян также стали меньше - соответственно 1,5 и 0,9 четв. в 1 поле. И хотя общее ослабление барщинного гнета к 1617 г. в с.Новом произошло в 1,9 раза, а в с.Деболы - в 3,7 раза, эти показатели оставались самыми высокими для полевой барщины в троицкой вотчине во втором десятилетии ХVII в. в пределах уездов, освещаемых нашими источниками. В конце ХVI в. комплекс Дебалы-Новое также отличался особенно сильной барщинной эксплуатацией.

Во втором ростовском барщинном центре, селах Ивашково и Берлюково Лутского стана, господский клин почти не уменьшился, но повытная норма его обработки возросла в 4 раза, составив 2 дес. (в конце ХVI в. было 0,5 дес.), а в условиях резкого сокращения численности населения (и дворов, и людей) это означало утяжеление в 2,3-3,3 раза барщинного гнета, составившего на двор 1 четв., а на душу - 0,7 четв. в 1 поле. По поводу резкого диапазона различий нормативов полевой барщины в ростовских имениях Троицкого монастыря в конце ХVI в. (от 0,5 до 3 дес.) Е.И.Колычева недоумевала, хотя тут же интуитивно (и безошибочно) замечала, что комплекс Новое-Деболы более плотно населен. Полагаем, что объяснение, действительно, в этом: как отмечалось в главе о сельском расселении, юго-восточные станы Ростовского уезда были плотнее заселены, чем северовосточные, в них уже к 1540-м гг. завершился первичный этап земледельческого освоения, и именно там располагались села Новое и Дебалы с высоким новытным нормативом барщины в 3 дес. В интенсивно осваиваемых северо-восточных районах уезда корпорация не могла в ХVI в. завести столь же стабильно функционирующий домен, так как не имела для этого ни земли в достаточном количестве, ни рабочих рук. Допустимо влияние и традиций феодальной ренты в полученных вотчинных комплексах Берлюково и Ивашково до их попадания в монастырь, где и в предшествующее время барщина могла не практиковаться в слишком крупном масштабе. Отсюда и более “щадящий” повытный норматив полевой барщины - 0.5 дес. Во втором же десятилетии ХVII в. монастырь в селах Берлюково и Ивашково, не задаваясь нереальной в тех условиях целью увеличить размер собственной запашки, ужесточает режим ее обработки в рамках уже достигнутого размера. Комбинируя уменьшение нормативов полевой барщины в одних селах, с увеличением их в других, троицкие власти выравнивают тем самым отмеченные для конца ХVI в. различия - с выти должно было обрабатываться по 1,5-2 дес.11 Стремление троицких властей сохранить полевую барщину, хотя бы и в уменьшенном объеме ( в гл.4 отмечены 57 % его сокращения по уезду к уровню 1594 г.) и в условиях резкого падения численности населения, ослабления возможностей крестьянского хозяйства совершенно очевидно и в Костромском, и в Ростовском уездах.

По Бежецкому Верху сравнительные данные о полевой барщине в 1590-1620-е гг. отыскиваются только для крупного вотчинного центра Присеки. Правда, в Бежецкой писцовой книге 1594 г. не сообщается о повытном нормативе полевой барщины. Она вообще не дает ни суммарных сведений о вытях по комплексам, ни вытных окладов по дворам. Сопоставление количественных показателей господской пашни в 1594 и 1623 г. свидетельствует о сокращении объема полевой барщины к началу 1620-х гг. на 78 % по сравнению с концом ХVI в. В 1623 г. на монастырь в селе Присеках пахалось по 2 дес. с выти, а в пересчете на двор и на душу - по 0,4 четв. в 1 поле, что в 2,2-2,3 раза превосходило уровень 1594 г. (табл.27). Изменение в организации полевой барщины к 1623 г. заключались в с.Присеках в отмене пашни “згоном”, занимавшей в 1594 г. 18 %. В остальных бежецких селах полевая барщина к 1623 г. была уже полностью упразднена и заменена высоким денежным оброком - в с.Молоково и Ахматово - по 6 руб., в с.Баскаки - по 8 руб. с выти. Для сравнения отметим, что Бежецкая писцовая книга 1627-1629 гг. (так называемого “оптимального варианта”) сообщает о 20 четв. монастырской пашни в с.Молокове), хотя данные вытной книги 1623 г. вызывают большее доверие12.

Отмена полевой барщины произошла к 1623 г. и в ярославском с.Коприно. В Пошехонском уезде, как показывают все писцово-дозорные и вотчинные описания конца ХVI - первой четверти ХVII в., корпорация эту форму ренты не практиковала совсем. К широкому комплексу отработочных повинностей были привлечены в конце ХVI - первой четверти ХVII в. крестьяне Белозерского, Пошехонского, Угличского и Ярославского уездов. Комплекс этот напоминает “эстафетную палочку”, когда провоз продуктов и запасов на корпорацию, начавшись в одном уезде, продолжался в других, к нему как бы подключались следующие исполнители. Исходным пунктом отмеченного движения с севера к центру страны можно считать Белоозеро. Сначала крестьяне белозерского с.Танищи везли по Суде и Шексне соль, хлеб, мед, рыбу, тес и другие продукты и материалы, затем крестьяне приселков с низовьев Шексны доставляли все это по Волге до ярославского с.Коприна. Функционирование данного участка пути подробно описано в писцовой книге 1594 г. и вытной книге 1623 г., где имеется Пошехонский раздел. Провозы рыбы совершались 2 раза в году на основные монастырские праздники - Чудотворцеву память (25 сентября по ст.ст.) и Троицын день. Стоимость таких провозов оценивалась в 12 руб. Раз в 2 года осуществлялся провоз рыбы в монастырь на Успение, и его стоимость определялась в 3,5 руб. Пошехонские крестьяне также обязаны были провозить “рыбные мережи” с Мологи в Ярославль (стоимость 2 руб.). Ответвление маршрута могло вести с низовьев Шексны не только в Ярославль, но и в Углич, а далее через Кашин и дмитровские села Поречье и Синково --в монастырь или в Москву для продажи части продуктов и запасов.

Отработочные повинности для троицких крестьян, живущих в предместье Соли Галицкой, заключались в солеварении на монастырь - “поделывают варницы и онбары и колодцы варничные”. Немалый доход имел монастырь со своих варниц здесь - в писцовой книге 1594 г. фигурируют по крайней мере 300 руб. в год. Не совсем пока ясны пункты транспортировки рыбных запасов, которые шли из новгородского села Сытина, расположенного недалеко от Ильмень-озера. Его крестьянам, также не имевшим барщины, приходилось вылавливать на монастырь “з дву неводов по 20 щук и по 20 судаков больших”. К числу отработок можно отнести и мельничную повинность на монастырь. Например, в подмосковном селе Ростокине на р.Яузе крестьяне должны были “ежевесень поделывать мельницу, сечь лес и возить землю к заплотине”. Крестьяне подмонастырных сел ( в Радонеже Московского уезда, стане Инобоже Дмитровского у.) занимались приготовлением съестных запасов (хлеба, пива), привлекались к многообразному “изделью”. Помня об огромной численности и самой троицкой общины в ХVI-ХVII вв. (свыше 700 чел.), и о периодических царских приходах и приездах, и о паломничестве тысяч верующих со всей России к самой знаменитой и почитаемой обители, нетрудно понять, почему ей были необходимы в огромных количествах и съестные припасы, и разные материалы для торговли и т.д.

- денежная рента.

Анализ ее в конце ХVI в. логично начать опять-таки с Кашинского уезда, в котором, напомним, писцовая книга 1592/93 г. отметила наибольшую долю чисто оброчных дворов - 67 %. Здесь у монастыря было два исключительно оброчных комплекса - с.Олексино Введенское (29 дв.) и группа Пестовских деревень (50 дв.). В последних отмечена наиболее высокая денежная рента - по 1,5 руб. (300 денег) с выти. В табл.28 показаны размеры платежей крестьянских дворов разной тяглоспособности. Наибольший - 90 ден. - приходится на 22 третьвытных двора, тяглые наделы которых при 10-четвертной выти составляли 3 четв. в 1 поле. Мы видим, что наиболее землеобеспеченные дворы являлись и наиболее облагаемыми. Далее в табл. 28 показано 15 четвертьвытных дворов, платившие по 75 денег, 10 “шестушных” дворов - по 50 ден. и 3 осьмачных двора - по 37,5 ден. Всего же более половины, 52 % денежной ренты сходило монастырю в группе Пестовских деревень с треть- и четвертьвытных дворов.

Значительную часть денежных платежей - 37,5 % поступало в монастырь в данной группе деревень и с общих массивов крестьянских полей. В дер.Сухие с 1,3 вытей - 390 ден., в дер.Куриково с 1 выти - 1,5 руб., в дер.Выгари с 3,659 вытей - 5,4 руб., в дер.Ондрониково - с 1,5 вытей - 2,25 руб., а всего с 7,5 вытей (75 четв.) - 11,1 руб. Эта сумма превышает то, что получала корпорация от какой-либо отдельно взятой группы крестьян, включая даже наиболее тяглоспособных. Следовательно, массивы общих полей в Кашинском уезде были важны крестьянам не только как гаранты прожиточного минимума, а феодалу - как круговая порука в деле сбора податей, о чем писала Е.И.Колычева (см. гл.5), но и интенсивно использовались самим последним как объект вотчинного обложения.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92