Мы посчитали, сколь велики были сеньориальные платежи в совокупной феодальной ренте монастырских крестьян в 1620-е и 1690-е гг. по вытной книге 1623 и оброчным книгам 1696 гг. остальные источники таких вычислений сделать не позволяют' Оказалось, что, во-первых, доля сеньориальных взносов в общей сумме монастырских взиманий к концу ХVII в. возрастает, а, во-вторых, доля эта выше была в барщинных комплексах и ниже - в оброчных. Напомним, что единственное наблюдение по Угличской писцовой книге 1594 г. показало нам ту же закономерность. По вытной книге 1623 г. в барщинном комплексе Присеки Бежецкого Верха сеньориальные взносы в рамках вытного обложения составляли ок.З % феодальной ренты, а в оброчных комплексах Баскаки, Молоково и Ахматово - менее 1 %, в пошехонских и ярославских прселках - ок.2 %. В конце ХVII в. в барщинных селах Алатырского и Свияжского уездов сеньориальные платежи “за приказчиков и доводчиков доход и стряпческих” составили 12-18 % феодальной ренты, а в оброчных селах - 5-6 %. Таким образом, и в конце ХVI, и в конце ХVII в. более сильное проявление вотчинного нажима на монастырских крестьян мы видим в барщинных имениях, что практически выражалось в более высоком обложении их сеньориальными поборами. Весьма показательны в этом плане и предисловия оброчных книг 1696 г., обращенные прежде всего к крестьянам тех сел Алатырского и Свияжского монастырей, в которых сохранялась, пускай и в потребительских масштабах, полевая барщина на зависимые филиалы. Предисловия эти полны интонаций, напоминающих послушные грамоты: “...и той вотчины крестьяном и бобылем приказали с подтверждением, чтоб они в тот монастырь пашню пахали и сена косили и всякое монастырское изделье делали и мелкие всякие поборы по монастырскому обыкновению непрекословно давали и во всем того монастыря строителю были послушны”.

Рассмотрение проблемы иммунитете Троице-Сергиева монастыря показало, что унификация иммунитетных норм, затронувшая все духовные корпорации России, продолжалась и в конце ХVI - ХVII в. В русле отмеченной унификации находился в целом и иммунитет крупнейшего монастыря, хотя ряд исключительно привилегированных признаков и в ХVII в. выделяли его на фоне других церковно-монастырских организаций России.

При исследовании иммунитета феномен крупной феодальной вотчины” заключается в установлении того, что она представляла собой гигантскую “должностную сеньорию”, огромный “рентный фьеф”, если использовать терминологический ряд современных исследователей (Ю.А.Бессмертного, В.Д.Назарова - гл.1). Реализация публичноправовых прерогатив в рамках корпоративной собственности в занимавшей обширную территорию вотчине-сеньории осуществлялась в сочленении корпоративных и сеньориальных элементов. Носителями властных функций были и высшие лица монастырского собора (настоятель, келарь, казначей, дворцовые и соборные старцы), и многочисленный штат агентов-министериалов на местах. Именно в посельских, ключниках, доводчиках, приказчиках (поселковое звено) и приезжавши в села зимой дворцовых старцах (общемонастырский уровень) олицетворялось для троицких крестьян феодальное властвование. И если на второй стадии развитого феодализма в Троицкой вотчине-сеньории (по источникам в 1590-1630-е гг.) в реализации публично-правовых полномочий преобладало корпоративное начало (поборы и пошлины на сельский управленческий штат), то в дальнейшем, в рамках уже позднефеодального периода возрастают монастырско-централизованные сборы (“за прикащиков и доводчиков доход и стряпческие и дьячии и подьячий деньги” - в источниках 1690-х гг.). В этом смысле крупная Троицкая вотчина-сеньория служит своего рода миниатюрой с общерусского процесса развития системы кормлений ХП-ХУ вв., типологически как государственно-корпоративная форма собственности, восходящей еще к генезису феодализма и раннефеодальному государству, а по ряду признаков соотносимой с явлениями развитого феодального общества (см. в гл.1 прим.27).

В данной главе были проанализированы существенные черты, необходимые для выведения типологии Троицкой вотчины-сеньории. Помимо преобладания сеньориальной ренты над государственной (вывод о котором был обоснован в 6 главе), это еще и заметный к концу ХVII в. удельный вес административно-судебных отчислений в общей массе феодальной ренты. Если в 1620-е гг. сеньориальные поборы и пошлины в вотчине (ее как бы “прямые государственные налоги”) составляли не более 3 % в общем доходе, то в конце ХVII в. они доходили до 12-18 %. В барщинных комплексах они были выше (12-18 %), чем в чисто оброчных (5-6 %). Следовательно, различие рентного статуса разных вотчин-волостей, о котором шла речь в предшествующей главе, находило выражение и в различии их социально-политического, публично-правового статуса в пределах огромной латифундии. Роль крестьянско-общинных институтов более ощутимой была там, где прерогативы монастырских функционеров являлись более ограниченными, что закреплялось в уставных грамотах самих властей. Отмеченные порядки имели место прежде всего в универсально-оброчных комплексах (см. выше пример по вол.Вохне в конце ХVI в. и Хотимской пустыни в конце ХVII в.). В целом же можно согласиться с мыслью М.А.Барга о том, что “важным фактором в укреплении обычно-правовой стороны крестьянско-сеньориальных отношений являлась сельская община”93

Полагаем, что усиление вотчинно-централизованного начала и сеньориальных платежей в конце ХVII в. стало реакцией корпоративного собственника на общее сокращение домениальной пашни и отмену полевой барщины, то есть на объективное ослабление надзора над монастырскими крестьянами. Усиление нажима на них в сфере сеньориального денежного обложения означало сохранение крепостнических основ вотчинного режима в условиях возобладавшей денежно-оброчной формы эксплуатации и ведущей роли крестьянского хозяйства в экономике вотчины (см. выводы из гл.6).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Нами были изучены основные проблемы аграрной эволюции второй по величине (после царского домена) феодальной вотчины России - Троицкой духовной корпорации в эпоху ее наивысшего расцвета, был дан ее системный “портрет”. В заключение подведем основные итоги исследования. Научно-познавательное его значение состоит в получении большой совокупности новых конкретно-исторических фактов, ряда источниковедческих, методических, сравнительно-исторических и теоретических выводов, способствующих более глубокому пониманию аграрно-феодального развития нашего Отечества в ХVI-ХVII вв.

В результате разработки обширного по видовому и количественному составу документов архива Троице-Сергиева монастыря были показаны развитые формы межфеодальной земельной мобилизации в России конца ХVI - ХVII в., значительное место, занимаемое в церковной и светской вотчинно-сеньориальной системе страны крупнейшим русским монастырем. Место это определялось не только его количественными показателями (землевладение и население), далеко оставляющими позади любой другой русский монастырь, церковную организацию или светского землевладельца. В вотчине Троице-Сергиева монастыря с особой наглядностью были сконцентрированы и наиболее характерные признаки данного типа собственности вообще, и особые, качественные черты, присущие только ей как феномену русского феодализма.

К “общераспространенным” признакам крупной Троицкой вотчины можно отнести ее широкую территориальную рассредоточенность, придававшую ей всероссийский масштаб, активную роль господского сектора экономики в земледельческой, торгово-ремесленной и промысловой сферах, а самого собственника - в организации хозяйства тысяч мелких производителей - крестьян, наличие больших ресурсов трудового населения. разнообразие компонентов сельского и городского расселения (многодворные села, торгово-ремесленные слободки, погосты, городские дворы к селам в уезде и пр.). Эти признаки в совокупности своей обусловили большую устойчивость, жизнеспособность крупной Троицкой вотчины перед лицом суровых испытаний смуты и других кризисов, делали ее более оптимальной, приспособленной организацией к ходу разнообразных социально-экономических процессов общероссийского масштаба - углубления общественного разделения труда, земледельческого освоения внутренних и окраинных уездов, развития товарно-денежных отношений, закрепощения крестьянства.

Особое же качество крупной Троицкой вотчины заключалось в том, что землевладение Троицкой духовной корпорации в его конкретном проявлении представляло собой многообразие форм расчлененной собственности, в которой тесно переплетались владельческие права и самой корпорации, и ее приписных филиалов, и многочисленных светских контрагентов - условно-служебных, пожизненных либо срочных держателей монастырской земли, и в то же время весьма ощутимо реализовывалось право верховной государственной собственности (контроль за земельными сделками корпорации, практика испомещений - по государеву указу - служилых людей на троицких землях, совладений монастыря и помещиков отдельными селами, земельные обмены и изъятия у нее, широкомасштабные землеописательные работы). С особой предметностью уясняется сословие - монопольный, сословие - корпоративный, сословно-ассоциированный характер феодальной собственности, ее иерархическая структура в России ХVI-ХVII вв. Земельный фонд богатейшего монастыря зачастую рассматривался (и правительством, и служилыми людьми, и мизерабельными слоями господствующего класса) как своего рода дополнительный резерв для землеообеспечения определенного числа светских феодалов. Возможно, в этом заключается одна из главных черт “феномена Троицы” в истории русского феодализма. Взращивая и приумножая собственную латифундию в течение длительного времени (конец XIУ - первая половина ХVII в.) за счет перераспределения земли внутри вотчинной системы, такой монастырь никогда не переставал делиться этой землей (под своей эгидой, а нередко и с санкции, и по приказу государства) с широкими слоями землевладельцев в России. Учитывать отмеченное зрелое и полное сочленение, взаимопереплетение, взаимопроникновение вотчинно-сеньориальньми государственно-централизованных форм собственности весьма важно для определения общей типологии российского феодализма в ХVI-ХVII вв., многомерного анализа временной эволюции феодально-корпоративных и феодально-централизованных форм собственности.

Непременным атрибутом крупной Троицкой вотчины было осуществление широкого объема административно-судебных, налоговых, поземельно-хозяйственных и иных распорядительных прерогатив корпоративного собственника над зависимым населением. Фактически оно означало выполнение монастырем государственных, публично-правовых функций на своей территории, обусловленное самой природой его крупной собственности, органическим единством власти и собственности при феодализме. Полагаем, что для выведения типологии Троицкой вотчины-сеньории в рамках церковно-монастырской системы в России значимыми, качественными (помимо отмеченной расчлененной структуры собственности) следует считать два установленных нами признака: 1) соотношение монастырской и государственной ренты, о котором говорилось выше в конкретных главах работы; 2) существенный объем чисто сеньориальных, судебно-политических по происхождению отчислений в совокупной феодальной ренте Троицкой корпорации. Итогом ограничительной иммунитетной политики в отношении последней как крупнейшего экономического звена русской церкви к концу ХVII в. не стало изменение соотношения государственной и сеньориальной части феодальной ренты ни в финансовой, ни в судебно-правовой области. Административно-судебный и финансовый иммунитет Троицкой сеньории был столь глубоко укоренен, что даже в начале ХУШ в., в преддверии своего превращения в абсолютистское, государство в России далеко еще не поднялось над многочисленным населением такой вотчины-сеньории в области управления и финансов.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92