Кроме изложенных аргументов, дело еще и в том, что любой гражданско-правовой договор, независимо от предмета его правового регулирования, воплощает в себе волю его участников, направленную на удовлетворение их определенных имущественных потребностей. В этом смысле договор страхования не исключение, а напротив, - это такая же категория сделок, предметом которой является удовлетворение имущественных интересов его участников или, другими словами, их потребностей в определенных предметах материального мира. И конечно, Д.И. Мейер был абсолютно прав в своих мыслях и суждениях, утверждая, что когда мы говорим о гражданских юридических сделках, то предмет сделки должен иметь также имущественный интерес, и настаивая на том, что только юридическое отношение человека к материальному миру составляет содержание гражданского права *(208). Эта мудрая мысль классика российской цивилистики отражает существо имущественного интереса, априори являющегося существенным элементом договора страхования, суть которого проявляется в отношении страхователя или иного заинтересованного лица к имуществу или к иным объектам материального мира.
Договор страхования как предмет гражданско-правовых отношений подразделяется на две, можно сказать, основные системы, а именно на договор имущественного страхования и на договор личного страхования, ибо это прямо следует из положений ст. 927 ГК РФ. Следовательно, если рассматривать сущность страхового интереса как разновидности имущественного интереса, о котором упоминал Д.И. Мейер, то обе названные системы договора страхования - имущественная и личная - должны содержать в себе признаки страхового интереса. Или, другими словами, страховой интерес должен быть объектом как договора имущественного страхования, так и договора личного страхования.
В современном российском правопорядке, регулирующем страховые правоотношения, страховой интерес определяется только двумя дефинициями: "интерес" и "имущественный интерес" - ст. 928, 929, 930, 942, 943, 960, 968, а также ст. 2, 3 Закона о страховом деле. В указанных основополагающих законах, регулирующих страховые отношения, полностью отсутствует упоминание о каком-либо личном интересе или личном страховом интересе. Хотя, как отмечалось выше, институт страхования включает в себя кроме договоров имущественного страхования и договоры личного страхования. Тем не менее категория интереса не получила специального законодательного закрепления применительно к договорам личного страхования. Это обстоятельство породило определенную неясность в правоприменительной страховой практике и, как следствие, массу вопросов, которые послужили предметом доктринального исследования.
Что касается имущественного страхования, вопрос о наличии страхового интереса в договорах имущественного страхования (имеется в виду, в объективном смысле) никогда не поднимался. По данному виду договора страхования в правоприменительной практике возникали и возникают в основном вопросы, касающиеся субъективного признака страхового интереса. Здесь имеется в виду вопрос о наличии или отсутствии у лица, в чью пользу заключен договор имущественного страхования, страхового интереса в принципе, т.е. юридического отношения лица к застрахованному имуществу или имущественному праву. Тем более что законодатель страховой интерес по договору страхования имущества определяет как отношение лица (страхователя или выгодоприобретателя) к передаваемому на страхование имуществу, характеризуя данное отношение как заинтересованность лица, в чью пользу заключен договор страхования, в сохранении застрахованного имущества (п. 1, 2 ст. 930 ГК РФ).
Однако применительно к договорам личного страхования закон не требует обязательного наличия у страхователя или застрахованного лица страхового интереса. Это обстоятельство послужило предпосылкой к появлению в страховой доктрине мнения о том, что в договорах личного страхования отсутствует такой элемент, как страховой интерес. С подобной точкой зрения согласиться нельзя в принципе, и вот по каким причинам.
Вступая в гражданско-правовые отношения и реализуя свои субъективные права, участники этих отношений действуют исключительно с одной целью - удовлетворить свои имущественные потребности. То есть, побуждающим фактором для вступления в гражданско-правовые отношения у субъектов этих отношений является определенный материальный интерес, причем независимо от вида сделок. Если подобная заинтересованность отсутствует, то, соответственно, гражданско-правовые отношения не возникают. Причем данное правило применяется ко всем без исключения гражданско-правовым договорам. Абсолютно права Л.А. Чеговадзе, которая придерживается подобной точки зрения, полагая, что интерес - это потенция права, это заключенный в праве побудительный механизм его реализации. Социальная значимость субъективного права предопределяется тем, удовлетворение какого интереса достигается в процессе реализации приобретенного субъективного права. А так как любое субъективное право имеет направленность на объект, этот объект должен быть обозначен и как предмет интереса *(209).
Отсутствие прямого указания в нормах страхового права на наличие страхового интереса в договорах личного страхования не является основанием для выводов о том, что в личном страховании страховой интерес отсутствует. В данных договорах страхования имеется объект материальной заинтересованности, что и побуждает субъектов заключать договоры личного страхования в своем интересе.
Точка зрения сторонников отсутствия страхового интереса в договорах личного страхования базируется на том, что содержанием страхового интереса является потребность страхователей и иных лиц, заинтересованных в отвращении от себя убытка (имущественного вреда), возникающего вследствие причинения вреда конкретному имуществу или иному имущественному интересу.
В личном страховании у застрахованных лиц иной интерес в страховании, который связан не с убытками, а с потребностью в получении определенной страховой суммы безотносительно того, связано ли это с наступлением каких-либо прямых убытков у застрахованных лиц или нет. То есть в личном страховании происходит страхование лиц и капиталов, а не страхование возможных убытков, что свойственно только имущественному страхованию.
Сторонниками подобной точки зрения являются, в частности, Г.Ф. Шершеневич, К.А. Граве, Л.А. Лунц, А.В. Собакинских и Л.Н. Клоченко.
Г.Ф. Шершеневич полагал, что основное различие между страхованием имущества и страхованием лица состоит в том, что первое строится на наличии убытков, тогда как второе - на их возможности. В первом договоре страховщик платит потому, что имеются убытки от события; во втором - потому, что убытки могли быть. При страховании имущества страховщик отвечает, так как в данном конкретном случае существование убытка бесспорно, при страховании лица страховщик отвечает, так как в подобных случаях убытки вероятны, хотя в данном конкретном случае их не было. При страховании имущества страховщик обязан выполнить свое обязательство, когда ему будут доказаны убытки, при страховании лица страховщик обязан выполнить свои обязательства, хотя бы он мог доказать, что для заинтересованного лица никаких убытков нет *(210). В своих суждениях Г.Ф. Шершеневич строго придерживался того, что страхование служит средством отвращения убытков, что свойственно только имущественному страхованию. Поэтому он совершенно однозначно утверждал, что страховой интерес чужд личному страхованию, поскольку последнее не обосновывается возмещением убытков, требование какой-либо связи между интересами лица, которое приобретает право на получение суммы, и жизнью лица, которое обусловливает обязанность страховщика, должно быть отброшено *(211).
Сторонниками изложенной позиции Г.Ф. Шершеневича, но по иным основаниям, были К.А. Граве и Л.А. Лунц, которые, кроме всего прочего, утверждали, что страховой интерес страхователя (выгодоприобретателя), очевидно, может быть лишь конкретным интересом данного лица. Если в личном страховании страховой интерес остается вне юридического содержания сделки, не входит в ее состав, то интерес этот, очевидно, не может служить "универсальной категорией" *(212) страхования *(213). В рассуждениях К.А.Граве и Л.А. Лунца содержится концепция объективного начала страхового интереса, и при этом отрицается его субъективный признак, особенно в личном страховании. Дело в том, что авторы не усматривали в личном страховании существо страховой защиты для конкретного лица. К.А. Граве и Л.А. Лунц, обосновывая свою точку зрения, полагают, что общая экономическая цель личного страхования в отношении всей совокупности страхователей достигается путем установления обязанности страховщика уплатить страховую сумму страхователю (выгодоприобретателю) при наступлении страхового случая безотносительно того, создает ли наступление этого случая какую-либо действительную потребность для страхователя (выгодоприобретателя) в каждом конкретном случае *(214).
Если придерживаться суждений К.А. Граве и Л.А. Лунца, вопрос о страховой защите и о страховании в принципе отпадет сам по себе. Ибо эти авторы не усматривают предмет страховой защиты в личном страховании, утверждая, что страховщик, вне зависимости от потребностей застрахованного лица в личном страховании, обязан выплатить назначенному выгодоприобретателю страховую сумму. Ошибочность данной точки зрения заключается в том, что ее сторонники не учитывают, что предпосылкой для страховой выплаты в конечном счете служит потребность не выгодоприобретателя, назначаемого лишь для получения страховой суммы, а страхователя (застрахованного лица), который заинтересован в том, чтобы страховую выплату получил именно конкретный выгодоприобретатель. Естественно, при наступлении определенных обстоятельств.
Собственно, изложенное обстоятельство и побуждает страхователя своей волей, своими действиями и в интересах определенного лица заключить договор личного страхования. То есть не абстрактно, как полагают К.А. Граве и Л.А. Лунц, а определенно, не объективно, а субъективно.
А.В.Собакинских, полагая, что страховой интерес приобретает юридическое значение только при имущественном страховании, полностью отрицает наличие страхового интереса в личном страховании и указывает, что под страховым интересом понимается тот убыток, который страхователь может понести вследствие наступления страхового случая *(215). Изложенная точка зрения есть не что иное как отголосок в доктрине страхового права тезиса о том, что страховой интерес - это обратная сторона убытка в имущественном страховании, основоположником которой являлся Г.Ф. Шершеневич. По большому счету, данный тезис подлежит рассмотрению в качестве презумпции страхового права, но только применительно к имущественному страхованию, так как именно возможность возникновения случайных убытков у страхователей (выгодоприобретателей) побуждает указанных лиц вступать в страховые правоотношения с целью отвращения от себя данных убытков. В этом, собственно, и заключаются заинтересованность и потребность указанных лиц в страховании.
Однако такая заинтересованность есть форма отражения в сознании людей только одной потребности - отвращения от себя возможных случайных убытков, возникающих вследствие утраты или повреждения имущества, или появления иного имущественного вреда. При этом данная заинтересованность не является исключительной и исключающей другую заинтересованность, которая также возникает в сознании людей, но с целью удовлетворения иных потребностей. Речь идет о заинтересованности лиц в денежных средствах, но не для покрытия случайных убытков, а для иных целей, обусловленных будущими расходами, возникающих вследствие случайных обстоятельств или иных событий. Поэтому категория страхового интереса в процессе его применения нуждается в широком толковании.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92
