И. В. Пьянков на основании того, что в изложении Диодора отсутствуют какие-либо упоминания о Спитамене, высказывал предположение, что Клитарх вообще не упоминал этой фигуры и, что все сведения Курция Руфа о Спитамене и“бактрийских всадниках” в связи с восстанием восходят к некому “источнику Спитамена”, тесно смешанному с повествованием Клитарха, и через него – к Птолемею [121Он же. Древний Самарканд (Мараканды) в известиях античных авторов (Собрание отрывков и комментарии). Душ. , 1972. С. 41-43. ]. Мы не можем согласиться с этой теорией. Как показано выше, сведения о “бактрийских всадниках”восходят к Аристобулу, чья версия реконструируется с достаточной полнотой, а ряд других фрагментов, определённо, принадлежат Клитарху, что не отрицалось впрочем, и И. В. Пьянковым [122Он же. Басисты (К истории Самаркандского Согда) // ИАН Тадж ССР, ООН. №3 (61), 1970. С. 42. ]. Всё это позволяет попытаться реконструировать и версию Клитарха. Судя по тому, что Клитарх определённо сообщал о трёх восстаниях согдийцев, эти последние и являлись у него зачинщиками восстания.
К Клитарху должно восходить сообщение Курция о приказе Александра Спитамену и Катену усмирить этот мятеж и об их отказе. Видимо, с этим связано принадлежащее Клитарху представление о Спитамене, как о“перебежчике”(transfuga). Возможная попытка объяснить такую характеристику Спитамена тем, что он“перебежал”от Бесса к Александру, не убедительна. Скорее всего, Клитарх связывал её с тем, что Спитамен и Катен присоединились к восстанию уже после его начала, то есть– “перебежали”. Спитамен выступает у Клитарха как некий “вождь”дахов. Дахи присутствуют в его войске изначально, участвуют во всех экспедициях (в первых двух–несомненно), и, предоставив ему убежище, в отличие от массагетов Птолемея, видимо, не собирались выдавать его Александру. Во второй экспедиции, возможно, участвовали и массагеты. При этом Клитарх, вроде бы нигде не сообщает о присутствии в отряде Спитамена бактрийцев и согдийцев.
Спитамен тоже совершает три экспедиции, которые были напрямую связаны с тремя восстаниями согдийцев. Целиком нам известно только описание первой экспедиции в Согдиане и, частично, второй–в Бактрии. В обоих случаях действия Спитамена, видимо, пользовались широкой поддержкой населения, которое напрямую зависело от его успехов. Тем не менее, основная роль в восстании, судя по Диодору, отводилась Клитархом народным массам Согдианы. Бактрия, напротив, оказалась почти не вовлечена в восстание.
Что касается степени достоверности всех трех версий, то более всего следует доверять Птолемею и Клитарху (в равной степени), Аристобулу же–менее, поскольку он в значительной степени перерабатывает сведения первых двух. Исключение здесь составляют, видимо, некоторые представления Аристобула о“бактрийских всадниках”, являющиеся, несомненно, оригинальными. Анализ сведений о кочевниках.
Кочевники фигурируют во всех трёх версиях восстания Спитамена, являясь, по сути, основной опорой этого движения. Ни одно предприятие Спитамена не могло обойтись без поддержки кочевников. Складывается впечатление, что Спитамен и поддерживающая его группа согдийской и бактрийской знати были в значительно большей степени связаны с кочевым миром, нежели с коренным населением своих собственных стран.
Разные версии описывают участие кочевников в восстании каждая по-своему. Клитарх сообщает о дахах (возможно – о 1000 дахов), которые, видимо, были изначально как-то связаны со Спитаменом, приняли участие, по крайней мере, в двух его экспедициях и сохраняли ему верность до конца, и, возможно, омассагетах.
Эти дахи, несомненно, тождественны прикаспийским дахам, соседям хорасмиев, поскольку никакие другие дахи Клитарху не известны. С даями с Танаиса эти дахине могут быть отождествлены ни по своему названию (Клитарху эти даи были известны только какевропейские скифы) ни по логике событий (дахи и даи-европейские скифы во всех версиях действуют независимо друг от друга, явно как разные народы). Также массагеты Спитамена тождествены массагетам, соседям хорасмиев. Птолемей говорит о трёх отрядах массагетов. Первый отряд из 600 всадников примкнул к Спитамену в ответ на враждебные действия македонцев и принял участие в первых двух экспедициях. Во второй экспедиции также участвовал ещё один отряд из 1000 массагетов. Видимо после своего поражения Спитамен лишился поддержки этих двух отрядов, и для своего третьего похода ему пришлось, по сути, нанять ещё 3000 массагетов. Возможно, таким же путём он привлёк к себе и второй отряд. После поражения массагетысначала предали своих союзников согдийцев и бактрийцев, а потом убили и самого Спитамена.
Таким образом, Птолемей даёт совершенно иной образ кочевых союзников Спитамена, и механизма их участия в восстании, нежели Клитарх. Массагеты у него –это множество относительно малочисленных группировок профессиональных воинов наёмников, готовых легко примкнуть к любому удачливому вождю, но с такой же легкостью предающих его.
Птолемей, описывая массагетов, придерживается целостной географической концепции, согласно которой Согдиана и Бактрия на широких пространствах граничит о“скифской пустыней”, а по другую её сторону лежит “земля массагетов”. Все события в его изложении разворачиваются вблизи от этой пустыни, поскольку кочевники боялись заходить вглубь населённой территории и предпочитали совершать набеги.
Арриан называет союзников Спитамена в его первой экспедиции просто кочевниками-скифами, и, только исходя из общей концепции Птолемея, можно заключить, что речь идёт омассагетах. Для Арриана вообще на протяжении всего описания действий Спитамена, как и в остальных частях его произведения, скифы выступают как синонимы массагетов(см. : III, 11, 6, Curt. , IV, 12, 6; III, 13, 2-3, Curt. , IV, 15, 2; III, 25, 3, 28, 8; 27, 4; IV, 5, 3-8; 6, 1; 11, 9; 16, 3- 17, 2; 17, 4-7; V, 4, 5; 12, 2). Аристобул заимствовал свои сведения у Клитарха и Птолемея и, возможно, не придавал им столь важного значения. Так, согласно Арриану, он говорил о некихскифах в первой экспедиции, и поэтому трудно сказать, кого он имел в виду: дахов или массагетов. Скорее всего, эти скифыявляются результатом передачи Арриана, хотя нельзя исключить и того, что уже Аристобул называл их так.
Во второй экспедиции сведения Аристобула о дахах, определённо, восходят к Клитарху, а о массагетах – как к Клитарху, так и к Птолемею. В третьей экспедиции он определённо говорил о неких скифах, и, судя по тому, что его описание Ксениппы вообще дублирует сведения Птолемея о Багах, речь так же, как и у этого последнего, должна была идти омассагетах. Возможно, здесь мы сталкиваемся с одним из примеров, когда Аристобул “обезличивает”свои сведения о кочевниках. Судя по описанию Ксениппы, Аристобул так же, как и Птолемей, сообщал о том, чтомассагеты граничат с Согдианой. Кроме того, Аристобул сообщает о хорасмиях и апасиях, причисляя их к массагетам, как о народах, у которых пытался укрыться Спитамен. Возможно, что именно им он приписывал его убийство.
Неизбежно встаёт вопрос, почему Клитарх называл союзников Спитамена преимущественнодахами, а Птолемей – только массагетами. Прежде всего, отметим, что оба автора приводят в равной степени самостоятельные и непротиворечивые версии событий, и поэтому с методологической точки зрения недопустимо отдавать предпочтение сведениям только одной из них, например Птолемея, как это традиционно делается. Обе версии следует изначально признать равноправными.
Вопреки этому традиционному подходу мы видим, что Клитарх, несомненно, прав, говоря об участиидаховв восстании. Это подтверждается его собственным указанием и указаниями более поздних авторов на присутствиедахов в Прикаспии. Возможно, что и Птолемей знал о существовании этих дахов: он упоминает об их участии в битвах при Гидаспе и, что не исключено, при Гавгамелах; также упоминание имдаев с Танаиса позволяет предположить, что ему были известны некие другие даи – “не с Танаиса”. Возможно, что, в то время как Клитарх различал дахов и массагетов, Птолемей всех кочевников к западу от Согдианы и Бактрии считал массагетами. В любом случае, отсутствие дахову Птолемея свидетельствует об относительно меньшей степени достоверности его сведений о кочевниках.
Не исключён также и тот вариант, что Птолемей говорил о даях, но эти его сведения были опущены Аррианом. Как мы отмечали, Арриан вообще очень небрежно обращался с этнонимами кочевников: для него“номады” – это почти то же, что и скифы, а скифы – почти то же, что массагеты [123 Ср. : Gardiner-Garden J. R. Greek conceptions on Inner Asian geography and ethnography from Ephoros to Eratosthenes. Bloomingstone, 1987. P. 34. ]. Для Арриана не составило бы труда назвать даев скифами и включить их в число массагетов. Более того, у Арриана были определённые причины для антипатии к даям и симпатии кмассагетам. Известно, что его перу принадлежат сочинения по истории Парфии и аланов [124 См. напр. : Маринович Л. П. Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса). М. , 1993. С. 50; Крюгер О. О. Арриан и его труд “Поход Александра” // Арриан. Поход Александра. М. , 1993. С. 13. ]. В первом из них, говоря о возникновении парфянской державы, он отказывается от наиболее распространённой и достоверной версии Аполлодора о том, что его основатель Аршак был вождёмдаев (Strab. , XI, 9, 2-3; и др. ) [125 Об этом см. : Пьянков И. В. Античные авторы о Средней Азии и Скифии (Критический обзор работ Дж. Р. Гардинер-Гардена) // ВДИ. 1994, №4. С. 204-205; Он же. Средняя Азия в античной географической традиции. М. , 1997. C. 65-72, 232-234; Wolski J. Op. cit. S. 209-215. ], и излагает некую официальную парфянскую легенду о воцарении Аршака [126Он же. Античные авторы о Средней Азии и Скифии (Критический обзор работ Дж. Р. Гардинер-Гардена) // ВДИ. 1994, №4. С. 205; Gardiner-Garden J. R. Apollodoros of Artemita and the Central Asian Skythias. Bloomingstone, 1987. P. 12. ], наподобие той, какую приводит Геродот о воцарении Дария (III, 70-88). Хотя Арриан и сообщает о происхождении парфян от кочевников, он называет этих последних простоскифамии относит этот событие к эпохе мифического царя Сезостриса, никак не связывая с ними Аршака. В сочинении же об аланах, с которыми он лично воевал в Армении, он называет их потомкамимассагетов.
Всё это могло привести к тому, что и в изложении событий далёкого прошлого Арриан старался бы подчеркнуть значениемассагетов и умолчать о роли даев. Участие даховв восстании Спитамена, как основной его движущей силы представляется тем более логичным и более значительным для нас, что, как мы установили, главным противником Александра в Средней Азии былискифы из-за Танаиса – тоже дахи, которые оказывали поддержку восстанию семи городов точно так же, как эти –восстанию Спитамена. Складывается впечатление о глубокой взаимосвязанности событий противостояния на Танаисе и восстания Спитамена, где в обоих случаях в качестве решающей силы выступают группировкидахов. Это вновь сигнализирует то, какое огромное влияние имели кочевники, а именно – дахи, на власть имущие слои согдийского общества. Согдиана, по сути, оказывается зонойдахскоговлияния. Эти наблюдения требуют решительного пересмотра традиционных представлений о причинах и характере движения Спитамена и обо всей этнополитической ситуации в Средней Азии того времени, применительно к проблеме осёдло-кочевнического диалога между населяющими её народами. Часть IV Упоминания среднеазиатских кочевников в речах у Курция Руфа и Арриана
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
